Из воспоминаний о Лосеве и о его деятельности

В.Н. Щелкачев

Начну с воспоминаний о первых встречах. Мое знакомство с А. Ф. Лосевым и его женой, Валентиной Михайловной, состоялось в 1927 г. или в 1928 г., когда я встретился с ними, находясь в гостях у Николая Михайловича Соловьева, глубоко интересовавшегося проблемами философии математики и значительную часть своей жизни посвятившего апологии христианства. Непосредственно перед приходом Лосевых в гости Н. М. Соловьев рассказывал мне о впечатлениях о работах А. Ф. Лосева.
В то время я был студентом III или IV курса математического отделения физико-математического факультета Московского университета и уже был наслышан об А. Ф. Лосеве как об исключительно широко эрудированном философе. Знал я о научных связях А. Ф. Лосева с моими учителями — университетскими профессорами — Н. Н. Лузиным, Д. Ф. Егоровым. Н. Н. Лузин был выдающимся специалистом в области теории множеств и был избран членом Академии наук СССР первоначально по отделению философии, а затем переведен в отделение математических наук. Д. Ф. Егоров был президентом Московского Математического общества и почетным членом АН СССР. Известная для меня (через Н. М. Соловьева) близость мировоззрения этих математиков с А. Ф. Лосевым мне очень импонировала. 
Как только А. Ф. Лосев с супругой зашли в гости к Н. М. Соловьеву, то сразу зашел длительный разговор о знаменитом «восьмикнижии» А. Ф. Лосева… 
Мне стало совершенно очевидно, что А. Ф. Лосев не только философ, но и специалист по истории философии, филологии, лингвистике, музыковедению. 
В 1930 г. последовали аресты. Сначала был арестован А. Ф. Лосев, затем его жена, Валентина Михайловна, а потом большая группа людей: Д. Ф. Егоров, известный искусствовед А. Б. Салтыков, палеонтолог А. В. Сузин, я и мой друг, с которым я учился в университете, — П. А. Черемухин, любивший А. Ф. Лосева и знавший его работы. Все мы оказались «уголовниками» и побывали в тюрьмах Лубянской и Бутырской. Нам было предъявлено обвинение по статье 58 Уголовного кодекса; инкриминировалось участие в церковной контрреволюционной организации. На самом же деле, конечно, никогда такой организации не существовало. Обвинение было ложным. Всем арестованным в конце сентября 1931 г. объявили приговоры. Приговоры распределялись «по ранжиру» — профессорам и протоиереям по 10 лет, доцентам по 5 лет, аспирантам, в частности, мне и П. А. Черемухину — 3 года. <…> 
По окончании моей трехлетней ссылки (которой было заменено трехлетнее заключение в концлагерь по приговору) я не имел права вернуться в Москву и жить в больших городах. С начала 1934 г. я начал работать в должности доцента — зав. кафедрой теоретической механики в Нефтяном институте в гор. Грозном. Докторскую диссертацию я защитил в самом начале войны, и мне было присвоено ученое звание профессора теоретической механики. Учитывая проведенные мной гидродинамические теоретические работы и исследования на грозненских нефтяных промыслах, меня летом 1944 г. перевели на работу в Москву — в особую группу по интенсификации нефтедобычи, организованную при Наркомате нефтяной промышленности по указу Государственного Комитета обороны. Обосновавшись жить с 1944 г. в Москве, я сразу возобновил знакомство с семьей Лосевых, вернувшихся в Москву в тридцатых годах после заключения в концлагерях. Я был очень счастлив возможности общения с семьей Лосевых. Особенно мне запомнилось, что в начале 50-х годов А. Ф. Лосев с женой провели лето в гор. Звенигороде, сняв по моему совету дачу рядом с той дачей, в которой жил я с женою и детьми. Конечно, вместе с Лосевым я совершал частые прогулки по замечательным местам в окрестностях гор. Звенигорода. Из бесед во время прогулок и на даче мне довелось узнать о многих новых интересных идеях А. Ф. Лосева. 
В один из дней, когда я был в гостях у Лосевых, пришла к ним Аза Алибековна Тахо-Голи, которую и Алексей Федорович и Валентина Михайловна представили мне как самую близкую и незаменимую сотрудницу и помощницу Алексея Федоровича, хорошо владевшую классическими языками и бывшую в полном курсе всех дел и идей Алексея Федоровича. Валентина Михайловна пояснила мне, что без такой помощницы Алексей Федорович не мог бы уже самостоятельно работать, так как после пребывания в концлагерях он почти ослеп. Азе Алибековне Алексей Федорович диктовал свои новые работы, и она читала ему необходимые для работы статьи, книги, рукописи. 
Валентина Михайловна вскоре заболела и умерла; я принимал участие в ее похоронах на Ваганьковском кладбище. Еще до смерти Валентины Михайловны, во время ее болезни, мне была известна ее «завещательная» просьба о том, чтобы Аза Алибековна навсегда осталась помощницей и спутницей жизни Алексея Федоровича. Аза Алибековна достойно выполнила эту просьбу Валентины Михайловны, обеспечивая все условия для продолжения Алексеем Федоровичем его напряженной творческой работы. 
Если учесть, что Алексей Федорович начал самостоятельную работу (опубликовав первые свои сочинения) еще до 1920 г., то получается, что его творческая деятельность продолжалась более 70 лет — вплоть до его кончины в 1988 г. <„.> И в середине и в конце девяностых годов А. Ф. Лосев, прожив уже более девяноста лет, продолжал работать столь же интенсивно и продуктивно, как и в молодости. Свидетельством этого служат его многотомные книги по эстетике и другие работы, о которых упомяну далее. 
Самые первые написанные А. Ф. Лосевым книги доказывали, что его исследования античной культуры не являются оторванными от самых современных достижений физико-математических наук. Уже в двадцатых годах в сочинениях Алексей Федорович использовал не столь давно появившиеся и продолжавшие развиваться идеи теории относительности. А ведь надо учесть, что в эти годы теория относительности в нашей стране в значительной степени замалчивалась и была как бы под запретом. Подтвержу это конкретным фактом. В середине двадцатых годов профессор Н. Н. Бухгольц, хорошо знакомый А. Ф. Лосеву, закончил чтение основного курса теоретической механики студентам, переходившим на III курс физико-математического факультета Московского университета. Группа этих студентов, и я в их числе, высоко ценивших эрудицию и педагогическое мастерство Н. Н. Бухгольца, обратились к нему с просьбой: прочитать для нас в новом семестре факультативный курс, посвященный теории относительности (в то время теория относительности не входила в основную программ университетского курса теоретической механики). Н. Н. Бухгольц выполнил просьбу студентов и прочитал такой факультативный курс. Оказалось, что вскоре после прочтения факультативного курса теории относительности об этом узнал декан физико-математического факультета профессор Аркадий Климентьевич Тимирязев (сын известного естествоиспытателя Климента Аркадьевича); он вызвал Н. Н. Бухгольца и объявил ему устный выговор, мотивируя это недопустимостью знакомить студентов с контрреволюционными идеями теории относительности. Кстати сказать, позднее я узнал, что профессор А. К. Тимирязев был в середине двадцатых годов автором или соавтором характерных лозунгов, написанных на транспарантах, которые несли участники проводившихся в то время «демонстраций трудящихся» в г. Москве. Например, один из лозунгов был таков: «Пролетариату буржуазные сказки Эйнштейна не нужны». Я не люблю термин «поп» и всегда употребляю только термины: «священник», «священнослужитель». А вот термин «антипоп» как раз очень уместен по отношению к тем идеям и философам, которые пользовались правительственными поощрениями в нашей стране и занимались воинствующим атеизмом, используя для этого гонения (и запрещения) на теорию относительности, генетику, кибернетику и другие разделы передовой науки. 
Приведенные факты поясняют: как могли в то время восприниматься официальными кругами и признанными «правительственными философами» книги А. Ф. Лосева, в которых использовались и развивались философские идеи теории относительности.<…> 

Текст публикуется с сокращениями, из следующего издания: Алексей Федорович Лосев. Из творческого наследия [Текст] ; Современники о мыслителе / изд. подгот. А. А. Тахо-Годи и В. П. Троицкий ; [вступ. ст. А. А. Тахо-Годи]. — Москва : Русскiй мiръ, 2007. — 770, [4] с., [16] л. ил., портр. : портр. ; 23 см. — (Русскiй мiр в лицах : XX век). — Загл. на корешке : Лосев. — Библиогр. в коммент.: с. 699-770.